*выписки из обыкновенных дневников обыкновенных девушек. с претензией на философское понимание жизни.
сама подборка выписок на звание произведения, обладающего некой художественной ценностью, не претендует*
«…Здравствуй, дорогой дневник!
Ещё совсем недавно я и не предполагала, что буду здороваться с тетрадочкой. Многие мои подруги ведут дневники. Записывают в них свои ощущения, мысли, мечты. Им это помогает разобраться в себе, понять, что с ними происходит. По крайней мере, они так говорят.
Вот и я подумала: надо попробовать. Вдруг, перечитывая собственные записи, я смогу лучше узнать себя? Вдруг открою в себе литературный талант?
Решено: с сегодняшнего дня буду вести дневник. Особый, куда записывают не события дня, а свои размышления, своё понимание происходящего. Пусть я ещё не слишком многое знаю о настоящей жизни, но все же какой-то собственный опыт у меня есть. Значит, я уже смогу делать выводы из своих поступков и поступков окружающих. По крайней мере, попробую. Вот этим и займусь…
Итак, запись первая: читать дальше сегодня Юля пришла в школу в новых красных брюках. Моя мама сказала бы, что выглядит она в них слишком вызывающе, но я считаю, что каждый может одеваться так, как хочет. Но что при этом думают окружающие? Вот и первый вопрос, над которым я хочу подумать: как совместить то, что хочется самому, и то, чего от тебя хотят другие? Как же понять, что важнее?..»
«…Нинка весь день почти ни с кем не разговаривала; ходила по школе, смотрела в пол и что-то бормотала себе под нос. В конце концов я её поймала в коридоре и спросила, что с ней такое. Нинка сказала, что она пытается понять, в чём смысл жизни. Сказала абсолютно серьёзно. А когда я захотела узнать, с чего бы это вдруг, она сделала страшные глаза и прошептала, что теперь у неё тоже есть тайна. Решив ей подыграть, я заговорщицким шёпотом спросила, что же там такого страшного. Нинка, испуганно оглядываясь, рассказала, что завела дневник, в который она будет записывать мысли и рассуждения, «совсем как взрослая». Потом ещё раз попросила никому про это не рассказывать: боится, что её засмеют. Может быть, правильно боится: у нас в школе не любят белых ворон. Все должны быть одинаковыми. Одинаково слащаво-розовыми. Многие девчонки уже сейчас похожи на фарфоровых кукол: бессмысленно красивых и безнадёжно тупых. Не полагаются мозги фарфоровым куклам. Иногда мне их очень жаль.
Нинка — она не такая. Она пытается быть самостоятельной, думать по-своему, не так, как принято. Вообще, в этой школе она одна из немногих, у кого есть своё собственное мнение. Вот и дневник теперь завела. Молодец. Ей это поможет остаться собой, не затеряться в этой розовой бессмысленности. Чудесный ребёнок. Талантливый…»
«…сегодня рассказала о своём дневнике Алесе. Не знаю, зачем, но мне казалось, что она меня поймёт. Алеся — человек серьёзный и интересный. Чем-то отличается от всех остальных девчонок в её классе: не такая легкомысленная. И поддержать может… Кажется... Вообще, она всё больше молчит, но если начинает говорить, я всегда её слушаю, раскрыв рот. И вроде бы ничего совсем уж необычного не рассказывает, но всегда так интересно. Я вот немножко подрасту и буду стараться хоть чуточку быть похожей на неё.
Но, кажется, я совсем забыла, зачем вообще заводила этот дневник. Итак, что же мы можем сделать, чтобы наше желание быть самим собой совпадало с желаниями родителей, учителей, друзей? Я замечаю, что некоторые люди посвящают всё своё свободное время попыткам произвести впечатление на окружающих. Их действия часто противоречивы. Даже не знаю, с чем таких людей можно сравнить. Может, с елочными игрушками: снаружи красиво, а внутри пусто?
А есть и другие... Всем помогают и при этом остаются настоящими, искренними. Вот они действительно всегда по-своему счастливы. Например, Алеся... От её улыбки становится как-то теплее. Вот только глаза у неё почему-то грустные. Я часто вижу, как на переменах она сидит на подоконнике, смотрит в окно…»
«…и глаза у неё при этом, как у побитой собаки. Я её, конечно, уважаю, человек она очень интересный, но полностью уходить от реальности всё же нельзя.
Девчонка она хорошая, но в последнее время ведёт себя настолько глупо! Я знаю, что она меня считает всего-навсего фарфоровой дурой, которая только и умеет умильно хлопать глазками. Она явно думает, будто я считаю, что вся современная культура ограничивается «Фабрикой звёзд». А она никогда не пыталась понять, почему так часто хочется побыть простой безмозглой куклой? Если я так от жизни спасаюсь? Ведь не одной ей может быть плохо.
Как говорит одна наша одноклассница: милые мои, ведь это так удобно! Не нужно принимать никаких решений: всегда найдётся кто-то большой и сильный, кто решит всё за меня. Ну а эта Алеся…Она обвиняет остальных девчонок в классе в том, что они пусты и неоригинальны. Разве она не понимает, как смешно выглядит при этом? Тоже мне, философ доморощенный, госпожа Индивидуальность! Играет сама с собой в белую ворону и воображает, что только она знает, что такое Жизнь! Изо всех сил избегает поп-культуры, думая, что может растерять свою драгоценную Оригинальность и Неповторимость! Она вообще когда-нибудь пыталась поговорить с остальными, как с живыми людьми? Или сразу же уверила себя, что её никто не понимает и не принимает?
Нинка бегает за ней хвостиком, пытаясь не пропустить ни одного слова. Вырастет таким же асоциальным элементом. Надо будет с ней серьёзно поговорить…»
«…в который раз про смысл жизни. А потом она ещё спрашивает, почему у меня глаза такие грустные. Что я ей ответить могу? Я могу только тихо улыбнуться и сказать, что жизнь такая... Грустная… Что очень часто мне бывает просто грустно. Не буду жаловаться на учителей, которые придираются, и на друзей, которые не понимают. На родителей, которые каждый вечер ругаются. А потом, перессорившись всласть, они начинают читать мне нотации. В чём-то родители иногда правы, но не могу же я думать о географии, когда пытаюсь записать новую песню! Песни ведь приходят сами по себе, от них нельзя отмахнуться просто так. Иначе потом я их уже не вспомню.
Отец сердится и говорит, что это никому не нужно, что я лишь впустую трачу время неизвестно на что. Ну как же он не понимает, что есть люди, которые нас слушают, которым мы небезразличны! Наш мир прекратит существовать, если каждый будет жить только для себя! Нужно хоть что-то дарить окружающим! Иногда ведь так хочется сказать…»
«…здравствуй, дорогой дневник! Честно говоря, я запуталась в том, что происходит. Попытаюсь записать всё по порядку.
Вчера Алеси не было в школе. Возвращаясь домой, я как раз думала, что надо будет ей позвонить, узнать, всё ли в порядке, когда, спускаясь в переход, услышала, как кто-то играет на гитаре. Решила взглянуть на музыкантов поближе. Когда подошла, узнала Алесю и Антона — парня, который помогал записывать её песни. Третий — Стас — подходил со шляпой к людям и просил «чуть-чуть денежков на пару булочек и стакан компота». А Алеся с Антоном играли. Красиво. Я остановилась послушать. Через некоторое время заметила, что вокруг стоят и другие ребята из нашей школы. Тоже слушают.
А потом подошла Алесина классная. Конечно, она не обрадовалась, когда увидела, что её ученица вместо уроков сидит в переходе с гитарой. Она ясно дала всем понять, что она думает по этому поводу…»
«…по-моему, её было слышно даже на улице. Она собиралась звонить Алесиным родителям, собиралась говорить с директором. Собиралась делать ещё что-то. Ну и пусть собирается. До сих пор она не слишком беспокоилась о своём классе. Максимум — следила, чтобы не курили на крыльце школы. Даже не потому, что заботилась о здоровье курильщиков, а потому, что ей выговор могли объявить.
Нинка стояла рядом и только испуганно хлопала глазами. Парни с гитарами ещё в самом начале скандала куда-то исчезли, так что с классной Алеся разбиралась сама…»
«…сегодня в школу пришёл милиционер. Сказал, что домой она так и не вернулась. Просил сообщить, если кто-нибудь вдруг что-то узнает.
Мне страшно. Алеся, конечно же, девушка неглупая, но что она будет делать одна, без крыши над головой, без денег? Где её теперь искать? Вдруг с ней уже что-нибудь случилось? Дорогой дневник, подскажи, как теперь быть?..»
«…мне просто надоело. Когда она что-то кричала там, в переходе, я её даже не слушала. Всё равно я примерно знала, что она может сказать в такой ситуации. Зачем лишний раз расстраиваться? Я лишь делала вид, что её слушаю, что-то отвечала невпопад, а сама пыталась сложить крутившиеся в голове слова в строчки, чтобы потом записать. Хорошая должна получиться песня.
А ещё я смотрела на ребят из школы, которые тогда тоже были в переходе. Кто-то улыбался сочувственно, кто-то — злорадно. Нинка, по-моему, просто перепугалась, что-то хотела сказать в мою защиту, но я жестами попросила её не вмешиваться. Всё равно бесполезно. Не хочу, чтобы ещё и она влипла в эту историю.
Юля стояла за спиной у классной и кусала губы. Странно, вроде бы она меня даже жалела. Не ожидала от нее... Она всегда так старательно изображала маленькую циничную стервочку, что все ей почти верили. Оказывается, она и человеком может быть, когда забывает о «таких необходимых в нашей жизни расчётливости и практичности».
Домой мне возвращаться было незачем. Не ждали меня там. Точнее ждали, но не меня, а какого-то другого ребёнка, которого родители сами себе придумали. Они так огорчаются, когда я поступаю не так, как должен поступать идеальный, ими придуманный ребёнок. Вот пусть и воспитывают своего, придуманного, за которым они меня не видят.
А я уйду. Куда-нибудь. Заберусь в первый попавшийся поезд и уеду. Далеко, туда, где меня никто не знает. Я не буду скучать, ведь со мной будут мои песни. Больше мне никто и не нужен. Вперёд, девчонка! Я в тебя верю!..»
«…если я правильно поняла, её сняли с какого-то поезда.
В школе Алеся вообще ни с кем не говорила. Учителям тоже не удавалось её расшевелить: она вроде бы даже не замечала, что её о чём-то спрашивают. Вообще ни на что не реагировала. На переменах сидела на подоконнике и смотрела, как сбегают по стеклу дождевые капли. Кажется, плакала.
Что же случилось с вами такое, мисс Оригинальность? Похоже, что нашу белую ворону всё-таки посадили в клетку.
А мне её действительно жаль…»
«…а я вообще боялась к ней подойти. Всё думала, как можно помочь человеку, который раньше сам всем всегда помогал? Я не знаю…»
«…потом пришли те парни, которые были с ней тогда в переходе. Антон, кажется, и… не помню, как второго зовут…»
«…втроём ушли из школы. Я смотрела на них.
Я тоже хочу научиться писать песни. Потом, когда вырасту. Я ведь смогу, дорогой дневник, правда?..»
«…Нинка думала, что я её не вижу, пряталась где-то в углу. Чудесный ребёнок. Отзывчивый…
Мы пошли в наш гараж. Просидели там до вечера. Смотрели на дождь. Пили чай и слушали, как капли стучат по крыше. Играли…
Дома я ни с кем не разговариваю. Пришла, ушла. Мы уже больше не семья. Просто существуем в одной квартире.
Антон говорит, что есть возможность сыграть концерт на следующей неделе. Вот и хорошо…»
«…и, конечно же, туда все пойдут. Как же иначе — ведь эта троица теперь известна всей школе. Посмотрим. И послушаем…»
«…сегодня должна была быть генеральная репетиция. Я вышла на улицу, воздухом подышать, на закат посмотреть. Стас выглянул из гаража, спросил, где мои новые тексты. Сказала, что в тетрадке, в сумке. Зря.
Когда зашла в гараж, увидела, что парни читают мой дневник. Наверное, наткнулись, когда искали тетрадку с текстами. Они читали и смеялись: «Да-да! Вперед, девчонка! Я в тебя верю!»
Не помню, что я им наговорила. Помню, что это было долго, громко и обидно. И они в долгу не остались.
Всё. Теперь действительно всё.
Если хотите общаться с придуманным вами человеком — вот и общайтесь с ним! Зачем называть его моим именем?! Здесь только я и никого больше! И если вы меня не видите… Тогда что я здесь делаю?
При чём здесь я? Я — всего лишь Песня.
Простите. Пожалуйста…»
«…Прощай, дорогой дневник!
Сегодня вечером я тебя сожгу.
Сегодня вечером я забуду эту историю.
Сегодня вечером я изменюсь.
Сегодня вечером я напишу свою первую песню.
Сегодня вечером я тебя сожгу…»
«…зачем она это сделала?
Дура!
Госпожа Индивидуальность!
Ворона! Белая! Птица гордая, сильная, но…
И плевать мне на то, что её откачали! А если бы «скорая» приехала на 15 минут позже, что тогда? То, что она про себя уже давно не думает, я знаю. А как же Нинка, которую саму чуть на «скорой» не увезли? А как же эти оболтусы-гитаристы?
Что же случилось с вами такое, мисс Оригинальность?
Теперь вы вообще ни с кем не разговариваете.
Вы больше не поёте.
Почему?..»
«…Я — всего лишь Песня. Обыкновенная песня, которую так никто и не споёт. Обыкновенная несбывшаяся мечта.
Я возьму тетрадь, чтобы записать себя. Хотите знать моё имя? Я — обыкновенная школьная история.
Дрожит под забором забытая осень,
Не хочет людям даваться в руки.
Ещё есть время сказать кому-то:
Вперёд, девчонка! Я в тебя верю!
Надеясь смутно, что ещё не поздно,
И себе приказав с её светлости Скуки
Корону сорвать. Но вновь почему-то
Испуганно смолкнуть. Я сожалею...»
сама подборка выписок на звание произведения, обладающего некой художественной ценностью, не претендует*
«…Здравствуй, дорогой дневник!
Ещё совсем недавно я и не предполагала, что буду здороваться с тетрадочкой. Многие мои подруги ведут дневники. Записывают в них свои ощущения, мысли, мечты. Им это помогает разобраться в себе, понять, что с ними происходит. По крайней мере, они так говорят.
Вот и я подумала: надо попробовать. Вдруг, перечитывая собственные записи, я смогу лучше узнать себя? Вдруг открою в себе литературный талант?
Решено: с сегодняшнего дня буду вести дневник. Особый, куда записывают не события дня, а свои размышления, своё понимание происходящего. Пусть я ещё не слишком многое знаю о настоящей жизни, но все же какой-то собственный опыт у меня есть. Значит, я уже смогу делать выводы из своих поступков и поступков окружающих. По крайней мере, попробую. Вот этим и займусь…
Итак, запись первая: читать дальше сегодня Юля пришла в школу в новых красных брюках. Моя мама сказала бы, что выглядит она в них слишком вызывающе, но я считаю, что каждый может одеваться так, как хочет. Но что при этом думают окружающие? Вот и первый вопрос, над которым я хочу подумать: как совместить то, что хочется самому, и то, чего от тебя хотят другие? Как же понять, что важнее?..»
«…Нинка весь день почти ни с кем не разговаривала; ходила по школе, смотрела в пол и что-то бормотала себе под нос. В конце концов я её поймала в коридоре и спросила, что с ней такое. Нинка сказала, что она пытается понять, в чём смысл жизни. Сказала абсолютно серьёзно. А когда я захотела узнать, с чего бы это вдруг, она сделала страшные глаза и прошептала, что теперь у неё тоже есть тайна. Решив ей подыграть, я заговорщицким шёпотом спросила, что же там такого страшного. Нинка, испуганно оглядываясь, рассказала, что завела дневник, в который она будет записывать мысли и рассуждения, «совсем как взрослая». Потом ещё раз попросила никому про это не рассказывать: боится, что её засмеют. Может быть, правильно боится: у нас в школе не любят белых ворон. Все должны быть одинаковыми. Одинаково слащаво-розовыми. Многие девчонки уже сейчас похожи на фарфоровых кукол: бессмысленно красивых и безнадёжно тупых. Не полагаются мозги фарфоровым куклам. Иногда мне их очень жаль.
Нинка — она не такая. Она пытается быть самостоятельной, думать по-своему, не так, как принято. Вообще, в этой школе она одна из немногих, у кого есть своё собственное мнение. Вот и дневник теперь завела. Молодец. Ей это поможет остаться собой, не затеряться в этой розовой бессмысленности. Чудесный ребёнок. Талантливый…»
«…сегодня рассказала о своём дневнике Алесе. Не знаю, зачем, но мне казалось, что она меня поймёт. Алеся — человек серьёзный и интересный. Чем-то отличается от всех остальных девчонок в её классе: не такая легкомысленная. И поддержать может… Кажется... Вообще, она всё больше молчит, но если начинает говорить, я всегда её слушаю, раскрыв рот. И вроде бы ничего совсем уж необычного не рассказывает, но всегда так интересно. Я вот немножко подрасту и буду стараться хоть чуточку быть похожей на неё.
Но, кажется, я совсем забыла, зачем вообще заводила этот дневник. Итак, что же мы можем сделать, чтобы наше желание быть самим собой совпадало с желаниями родителей, учителей, друзей? Я замечаю, что некоторые люди посвящают всё своё свободное время попыткам произвести впечатление на окружающих. Их действия часто противоречивы. Даже не знаю, с чем таких людей можно сравнить. Может, с елочными игрушками: снаружи красиво, а внутри пусто?
А есть и другие... Всем помогают и при этом остаются настоящими, искренними. Вот они действительно всегда по-своему счастливы. Например, Алеся... От её улыбки становится как-то теплее. Вот только глаза у неё почему-то грустные. Я часто вижу, как на переменах она сидит на подоконнике, смотрит в окно…»
«…и глаза у неё при этом, как у побитой собаки. Я её, конечно, уважаю, человек она очень интересный, но полностью уходить от реальности всё же нельзя.
Девчонка она хорошая, но в последнее время ведёт себя настолько глупо! Я знаю, что она меня считает всего-навсего фарфоровой дурой, которая только и умеет умильно хлопать глазками. Она явно думает, будто я считаю, что вся современная культура ограничивается «Фабрикой звёзд». А она никогда не пыталась понять, почему так часто хочется побыть простой безмозглой куклой? Если я так от жизни спасаюсь? Ведь не одной ей может быть плохо.
Как говорит одна наша одноклассница: милые мои, ведь это так удобно! Не нужно принимать никаких решений: всегда найдётся кто-то большой и сильный, кто решит всё за меня. Ну а эта Алеся…Она обвиняет остальных девчонок в классе в том, что они пусты и неоригинальны. Разве она не понимает, как смешно выглядит при этом? Тоже мне, философ доморощенный, госпожа Индивидуальность! Играет сама с собой в белую ворону и воображает, что только она знает, что такое Жизнь! Изо всех сил избегает поп-культуры, думая, что может растерять свою драгоценную Оригинальность и Неповторимость! Она вообще когда-нибудь пыталась поговорить с остальными, как с живыми людьми? Или сразу же уверила себя, что её никто не понимает и не принимает?
Нинка бегает за ней хвостиком, пытаясь не пропустить ни одного слова. Вырастет таким же асоциальным элементом. Надо будет с ней серьёзно поговорить…»
«…в который раз про смысл жизни. А потом она ещё спрашивает, почему у меня глаза такие грустные. Что я ей ответить могу? Я могу только тихо улыбнуться и сказать, что жизнь такая... Грустная… Что очень часто мне бывает просто грустно. Не буду жаловаться на учителей, которые придираются, и на друзей, которые не понимают. На родителей, которые каждый вечер ругаются. А потом, перессорившись всласть, они начинают читать мне нотации. В чём-то родители иногда правы, но не могу же я думать о географии, когда пытаюсь записать новую песню! Песни ведь приходят сами по себе, от них нельзя отмахнуться просто так. Иначе потом я их уже не вспомню.
Отец сердится и говорит, что это никому не нужно, что я лишь впустую трачу время неизвестно на что. Ну как же он не понимает, что есть люди, которые нас слушают, которым мы небезразличны! Наш мир прекратит существовать, если каждый будет жить только для себя! Нужно хоть что-то дарить окружающим! Иногда ведь так хочется сказать…»
«…здравствуй, дорогой дневник! Честно говоря, я запуталась в том, что происходит. Попытаюсь записать всё по порядку.
Вчера Алеси не было в школе. Возвращаясь домой, я как раз думала, что надо будет ей позвонить, узнать, всё ли в порядке, когда, спускаясь в переход, услышала, как кто-то играет на гитаре. Решила взглянуть на музыкантов поближе. Когда подошла, узнала Алесю и Антона — парня, который помогал записывать её песни. Третий — Стас — подходил со шляпой к людям и просил «чуть-чуть денежков на пару булочек и стакан компота». А Алеся с Антоном играли. Красиво. Я остановилась послушать. Через некоторое время заметила, что вокруг стоят и другие ребята из нашей школы. Тоже слушают.
А потом подошла Алесина классная. Конечно, она не обрадовалась, когда увидела, что её ученица вместо уроков сидит в переходе с гитарой. Она ясно дала всем понять, что она думает по этому поводу…»
«…по-моему, её было слышно даже на улице. Она собиралась звонить Алесиным родителям, собиралась говорить с директором. Собиралась делать ещё что-то. Ну и пусть собирается. До сих пор она не слишком беспокоилась о своём классе. Максимум — следила, чтобы не курили на крыльце школы. Даже не потому, что заботилась о здоровье курильщиков, а потому, что ей выговор могли объявить.
Нинка стояла рядом и только испуганно хлопала глазами. Парни с гитарами ещё в самом начале скандала куда-то исчезли, так что с классной Алеся разбиралась сама…»
«…сегодня в школу пришёл милиционер. Сказал, что домой она так и не вернулась. Просил сообщить, если кто-нибудь вдруг что-то узнает.
Мне страшно. Алеся, конечно же, девушка неглупая, но что она будет делать одна, без крыши над головой, без денег? Где её теперь искать? Вдруг с ней уже что-нибудь случилось? Дорогой дневник, подскажи, как теперь быть?..»
«…мне просто надоело. Когда она что-то кричала там, в переходе, я её даже не слушала. Всё равно я примерно знала, что она может сказать в такой ситуации. Зачем лишний раз расстраиваться? Я лишь делала вид, что её слушаю, что-то отвечала невпопад, а сама пыталась сложить крутившиеся в голове слова в строчки, чтобы потом записать. Хорошая должна получиться песня.
А ещё я смотрела на ребят из школы, которые тогда тоже были в переходе. Кто-то улыбался сочувственно, кто-то — злорадно. Нинка, по-моему, просто перепугалась, что-то хотела сказать в мою защиту, но я жестами попросила её не вмешиваться. Всё равно бесполезно. Не хочу, чтобы ещё и она влипла в эту историю.
Юля стояла за спиной у классной и кусала губы. Странно, вроде бы она меня даже жалела. Не ожидала от нее... Она всегда так старательно изображала маленькую циничную стервочку, что все ей почти верили. Оказывается, она и человеком может быть, когда забывает о «таких необходимых в нашей жизни расчётливости и практичности».
Домой мне возвращаться было незачем. Не ждали меня там. Точнее ждали, но не меня, а какого-то другого ребёнка, которого родители сами себе придумали. Они так огорчаются, когда я поступаю не так, как должен поступать идеальный, ими придуманный ребёнок. Вот пусть и воспитывают своего, придуманного, за которым они меня не видят.
А я уйду. Куда-нибудь. Заберусь в первый попавшийся поезд и уеду. Далеко, туда, где меня никто не знает. Я не буду скучать, ведь со мной будут мои песни. Больше мне никто и не нужен. Вперёд, девчонка! Я в тебя верю!..»
«…если я правильно поняла, её сняли с какого-то поезда.
В школе Алеся вообще ни с кем не говорила. Учителям тоже не удавалось её расшевелить: она вроде бы даже не замечала, что её о чём-то спрашивают. Вообще ни на что не реагировала. На переменах сидела на подоконнике и смотрела, как сбегают по стеклу дождевые капли. Кажется, плакала.
Что же случилось с вами такое, мисс Оригинальность? Похоже, что нашу белую ворону всё-таки посадили в клетку.
А мне её действительно жаль…»
«…а я вообще боялась к ней подойти. Всё думала, как можно помочь человеку, который раньше сам всем всегда помогал? Я не знаю…»
«…потом пришли те парни, которые были с ней тогда в переходе. Антон, кажется, и… не помню, как второго зовут…»
«…втроём ушли из школы. Я смотрела на них.
Я тоже хочу научиться писать песни. Потом, когда вырасту. Я ведь смогу, дорогой дневник, правда?..»
«…Нинка думала, что я её не вижу, пряталась где-то в углу. Чудесный ребёнок. Отзывчивый…
Мы пошли в наш гараж. Просидели там до вечера. Смотрели на дождь. Пили чай и слушали, как капли стучат по крыше. Играли…
Дома я ни с кем не разговариваю. Пришла, ушла. Мы уже больше не семья. Просто существуем в одной квартире.
Антон говорит, что есть возможность сыграть концерт на следующей неделе. Вот и хорошо…»
«…и, конечно же, туда все пойдут. Как же иначе — ведь эта троица теперь известна всей школе. Посмотрим. И послушаем…»
«…сегодня должна была быть генеральная репетиция. Я вышла на улицу, воздухом подышать, на закат посмотреть. Стас выглянул из гаража, спросил, где мои новые тексты. Сказала, что в тетрадке, в сумке. Зря.
Когда зашла в гараж, увидела, что парни читают мой дневник. Наверное, наткнулись, когда искали тетрадку с текстами. Они читали и смеялись: «Да-да! Вперед, девчонка! Я в тебя верю!»
Не помню, что я им наговорила. Помню, что это было долго, громко и обидно. И они в долгу не остались.
Всё. Теперь действительно всё.
Если хотите общаться с придуманным вами человеком — вот и общайтесь с ним! Зачем называть его моим именем?! Здесь только я и никого больше! И если вы меня не видите… Тогда что я здесь делаю?
При чём здесь я? Я — всего лишь Песня.
Простите. Пожалуйста…»
«…Прощай, дорогой дневник!
Сегодня вечером я тебя сожгу.
Сегодня вечером я забуду эту историю.
Сегодня вечером я изменюсь.
Сегодня вечером я напишу свою первую песню.
Сегодня вечером я тебя сожгу…»
«…зачем она это сделала?
Дура!
Госпожа Индивидуальность!
Ворона! Белая! Птица гордая, сильная, но…
И плевать мне на то, что её откачали! А если бы «скорая» приехала на 15 минут позже, что тогда? То, что она про себя уже давно не думает, я знаю. А как же Нинка, которую саму чуть на «скорой» не увезли? А как же эти оболтусы-гитаристы?
Что же случилось с вами такое, мисс Оригинальность?
Теперь вы вообще ни с кем не разговариваете.
Вы больше не поёте.
Почему?..»
«…Я — всего лишь Песня. Обыкновенная песня, которую так никто и не споёт. Обыкновенная несбывшаяся мечта.
Я возьму тетрадь, чтобы записать себя. Хотите знать моё имя? Я — обыкновенная школьная история.
Дрожит под забором забытая осень,
Не хочет людям даваться в руки.
Ещё есть время сказать кому-то:
Вперёд, девчонка! Я в тебя верю!
Надеясь смутно, что ещё не поздно,
И себе приказав с её светлости Скуки
Корону сорвать. Но вновь почему-то
Испуганно смолкнуть. Я сожалею...»
-
-
15.03.2005 в 10:19-
-
15.03.2005 в 13:29-
-
16.03.2005 в 00:36-
-
16.03.2005 в 09:55-
-
16.03.2005 в 15:32-
-
16.03.2005 в 16:49Хотя в одном я согласен перед Заей нужно преклоняться!!!!
-
-
17.03.2005 в 16:11-
-
19.03.2005 в 16:45вот проснётся во мне с трудом убитая "звёздная болезнь" - будете знать
не надо преклоняться
не заслуживаю
-
-
19.03.2005 в 21:39Просто ты меня Зая знаешь, ну что с дурака возмёшь?!?
-
-
21.03.2005 в 22:02