сказка для Гернане
Старина Иммануил настолько крепко стоял на ногах, что казалось, Сахара поглотит Европу раньше, чем он отойдёт от дел. Колбасный заводик, доставшийся ему от отца, а тому — от его отца, а тому — чуть ли не от праотца Адама, исправно обеспечивал весь приморский городок бужениной и шпикачками, баварскими и венскими сосисками. Рождество, Пасха, несколько дней в Мюнхене на Октоберфесте — и больше никаких вам, добрые мои соседи, праздных дней, хорошие хозяева по-иному и не живут.
Он один растил двух очаровательных дочек: милая супруга его умерла родами, а второй раз Иммануил так и не женился. Вместе с ними жил ещё и племянник Фридрих да старая повариха Эльза с сыном Йозефом — местным городским дурачком.
Сложно нам назвать ещё хотя бы одного столь прилежного хозяина в городе: работа на заводике начиналась рано утром, всегда в одно и то же время, ни секундой раньше, ни секундой позже, и заканчивалась всегда точно вовремя. «Худший вор — тот, кто крадёт у вас время!» — любил напоминать Иммануил своим друзьям, а те поддакивали: о его пунктуальности было известно всем горожанам и кто-то даже в шутку предлагал сверять по старине Иммануилу часы.
Но время-то, время, которое никто и никогда не тратил впустую, шло и шло, и добрый хозяин наш не становился моложе. Обе его дочери вышли замуж за достойных людей и обе уехали вместе со своими супругами в Южную Америку. Баварские сосиски по-прежнему были лучшими на всём побережье, но в городе стали поговаривать, что старина Иммануил явно сдаёт. После отъезда дочерей его страсть к совершенству больше стала напоминать настоящую манию, да к тому же он стал твердить, что человек должен стараться увидеть больше, чем ему доступно. Никогда не уезжавший дальше Мюнхена Иммануил, казалось, надеялся заглянуть за горизонт, встав на цыпочки.
А однажды воскресным утром он просто исчез: не вернулся домой ни к обеду, ни к ужину, никто даже не мог предположить, куда он запропастился. Гадали всем городком и высылали спасательные экспедиции в море, но так ничего и не нашли, да постепенно стали забывать эту историю.
Дурачок Йозеф, правда, потом рассказывал, что видел как славный старина Иммануил Бах гулял в то утро по берегу. И якобы тот вдруг ускорил шаг, потом и вовсе побежал — это Иммануил-то! — и вдруг, высоко подпрыгнув, обернулся большой серой чайкой и полетел куда-то на запад.
— Думаю, в Америку подался, — говорил горожанам Йозеф, таинственно подмигивая, — брат у него там был, троюродный или какой, тоже вроде Бах. Рональдом зовут, а может и Реймонд он. Или даже Ричард, не знаю, но точно скажу: туда наш старикан рванул, брата навестит, дочерей, а после, скорее всего, прямо на Солнце, а? Как думаете?
Добрые горожане, конечно же, не обращали внимая на его болтовню: у них было слишком много очень важных дел и никакого времени на подобные глупости. А ещё говорят, что вскоре прямо над шпилем городской ратуши загорелась новая звёздочка. Но скорее всего, просто потому, что это было кому-то нужно.
Старина Иммануил настолько крепко стоял на ногах, что казалось, Сахара поглотит Европу раньше, чем он отойдёт от дел. Колбасный заводик, доставшийся ему от отца, а тому — от его отца, а тому — чуть ли не от праотца Адама, исправно обеспечивал весь приморский городок бужениной и шпикачками, баварскими и венскими сосисками. Рождество, Пасха, несколько дней в Мюнхене на Октоберфесте — и больше никаких вам, добрые мои соседи, праздных дней, хорошие хозяева по-иному и не живут.
Он один растил двух очаровательных дочек: милая супруга его умерла родами, а второй раз Иммануил так и не женился. Вместе с ними жил ещё и племянник Фридрих да старая повариха Эльза с сыном Йозефом — местным городским дурачком.
Сложно нам назвать ещё хотя бы одного столь прилежного хозяина в городе: работа на заводике начиналась рано утром, всегда в одно и то же время, ни секундой раньше, ни секундой позже, и заканчивалась всегда точно вовремя. «Худший вор — тот, кто крадёт у вас время!» — любил напоминать Иммануил своим друзьям, а те поддакивали: о его пунктуальности было известно всем горожанам и кто-то даже в шутку предлагал сверять по старине Иммануилу часы.
Но время-то, время, которое никто и никогда не тратил впустую, шло и шло, и добрый хозяин наш не становился моложе. Обе его дочери вышли замуж за достойных людей и обе уехали вместе со своими супругами в Южную Америку. Баварские сосиски по-прежнему были лучшими на всём побережье, но в городе стали поговаривать, что старина Иммануил явно сдаёт. После отъезда дочерей его страсть к совершенству больше стала напоминать настоящую манию, да к тому же он стал твердить, что человек должен стараться увидеть больше, чем ему доступно. Никогда не уезжавший дальше Мюнхена Иммануил, казалось, надеялся заглянуть за горизонт, встав на цыпочки.
А однажды воскресным утром он просто исчез: не вернулся домой ни к обеду, ни к ужину, никто даже не мог предположить, куда он запропастился. Гадали всем городком и высылали спасательные экспедиции в море, но так ничего и не нашли, да постепенно стали забывать эту историю.
Дурачок Йозеф, правда, потом рассказывал, что видел как славный старина Иммануил Бах гулял в то утро по берегу. И якобы тот вдруг ускорил шаг, потом и вовсе побежал — это Иммануил-то! — и вдруг, высоко подпрыгнув, обернулся большой серой чайкой и полетел куда-то на запад.
— Думаю, в Америку подался, — говорил горожанам Йозеф, таинственно подмигивая, — брат у него там был, троюродный или какой, тоже вроде Бах. Рональдом зовут, а может и Реймонд он. Или даже Ричард, не знаю, но точно скажу: туда наш старикан рванул, брата навестит, дочерей, а после, скорее всего, прямо на Солнце, а? Как думаете?
Добрые горожане, конечно же, не обращали внимая на его болтовню: у них было слишком много очень важных дел и никакого времени на подобные глупости. А ещё говорят, что вскоре прямо над шпилем городской ратуши загорелась новая звёздочка. Но скорее всего, просто потому, что это было кому-то нужно.
-
-
02.12.2008 в 10:38-
-
03.12.2008 в 01:42-
-
03.12.2008 в 02:22-
-
06.12.2008 в 09:47