Оказалось, что классики, в которые я играю,
были начерчены мелом Судьбы.
Он выпал из книги Лукьяненко, которую читал младший брат,
а рисовать пришлось прямо на дороге из жёлтого кирпича,
выложенной пожелтевшими страницами томов классиков.
Я прыгала по ней от порога и до самого заката,
пока вызолоченная солнцем дорога не обернулась ко мне
и не сказала голосом Лиса
«Мы в ответе за то, что дали себя приручить».
Потом Лис забрался ко мне на руки
и оказался рыжим котом,
сбежавшим от Холли Голлайтли.
Я держу в руках маленькое солнце
и очень боюсь того, что так и не смогу дать ему имя.
Но почему-то совершенно не хочется отпускать.
были начерчены мелом Судьбы.
Он выпал из книги Лукьяненко, которую читал младший брат,
а рисовать пришлось прямо на дороге из жёлтого кирпича,
выложенной пожелтевшими страницами томов классиков.
Я прыгала по ней от порога и до самого заката,
пока вызолоченная солнцем дорога не обернулась ко мне
и не сказала голосом Лиса
«Мы в ответе за то, что дали себя приручить».
Потом Лис забрался ко мне на руки
и оказался рыжим котом,
сбежавшим от Холли Голлайтли.
Я держу в руках маленькое солнце
и очень боюсь того, что так и не смогу дать ему имя.
Но почему-то совершенно не хочется отпускать.