И дело не в том, что просыпаться по утрам становится всё сложнее, но иногда начинает казаться, что спокойнее было бы действительно не спать вовсе, чтобы не приходилось каждое утро вспоминать, кто я — на это уходит около трёх секунд, хотя день недели обычно вспомнить гораздо сложнее. 26 часов назад подпрыгивала от крика проводницы, поймав макушкой край стола и открыв глаза, готова была увидеть пусть и горящий поезд, и святую Агнессу, да вот опять же не судьба.
Так хотелось бы не вспоминать каждое утро, а придумывать всякий раз заново, всё понемножку, начиная от пирожного к утренней чашке кофе и улиц города, заканчивая новостями в вечерней газете и законами физики. И что же? Без вчера не существует завтра, а сегодня, получается, и нет? Так-тик-так, говорят смешные усатые часы, одной рукой ты держишься за перила прошлого, а второй за стенку, в которой, возможно, придётся рубить окно, чтобы выйти в него и идти вперёд. Вот так и иди по ступенькам, пишет старая, пахнущая пылью детская книжка, когда тебя дёрнет током, это и будет сегодня. Это просто очередная цепь, всё взаимосвязано.
Но почему я сегодня не могу проснуться возле лошадиной станции в Коктебеле? С этим явно пора что-то делать. Если верить в то, что не ложась спать, ты остаёшься во вчерашнем дне, то мне хотелось бы знать, как сильно я отстаю от общего летоисчисления. Если суммировать сэкономленные дни (месяцы?), за это время вполне можно было бы выносить и родить что-то достойное завтрашнего дня. Вот только где же ты, Агнесса?
p.s.: И поскольку всё равно так и не уснула этой ночью, теперь могу сказать: «Отлично, Кэтрин!»
Так хотелось бы не вспоминать каждое утро, а придумывать всякий раз заново, всё понемножку, начиная от пирожного к утренней чашке кофе и улиц города, заканчивая новостями в вечерней газете и законами физики. И что же? Без вчера не существует завтра, а сегодня, получается, и нет? Так-тик-так, говорят смешные усатые часы, одной рукой ты держишься за перила прошлого, а второй за стенку, в которой, возможно, придётся рубить окно, чтобы выйти в него и идти вперёд. Вот так и иди по ступенькам, пишет старая, пахнущая пылью детская книжка, когда тебя дёрнет током, это и будет сегодня. Это просто очередная цепь, всё взаимосвязано.
Но почему я сегодня не могу проснуться возле лошадиной станции в Коктебеле? С этим явно пора что-то делать. Если верить в то, что не ложась спать, ты остаёшься во вчерашнем дне, то мне хотелось бы знать, как сильно я отстаю от общего летоисчисления. Если суммировать сэкономленные дни (месяцы?), за это время вполне можно было бы выносить и родить что-то достойное завтрашнего дня. Вот только где же ты, Агнесса?
p.s.: И поскольку всё равно так и не уснула этой ночью, теперь могу сказать: «Отлично, Кэтрин!»